Можно попробовать прояснить ситуацию, я расскажу Вам, что меня серьезно настораживает по поводу ЧЭ в ваших комментариях. По многим вопросам, касающимся этики Вы говорите, что Вам либо это не интересно, либо сложно ответить. Вас удивляют эмоциональные реакции на Ваши слова. Это как раз не совсем то, что мы ожидаем от типов с ЧЭ в ментале. Им реакции должны быть понятны, поскольку у них есть способность манипулировать эмоциями. Чтобы чем-либо манипулировать, нужно иметь к этому способность вполне осознанную. Вы согласны?
Конечно, ситуации бывают разные. Если Вы хотите рассказать о какой-то конкретной ситуации, где Вы получили неожиданную для себя реакцию, то это может быть показательным.
Как я поняла, Вы обычно продолжаете монотонно доказывать свою истину - так Вы отстаиваете свою позицию. Монотонность предполагает, что Вы намеренно сдерживаете свои эмоции. Такая реакция может быть у Достоевского, у которого ЧЭ в ограничении или у болевого ЧЭ, который избегает использование эмоций.
Вы также говорите, что передавать свои эмоции Вам сложно. Вот это все не вписывается в творческого ЧЭ-типа, имею ввиду ИЭИ. Впрочем, по видео наверное можно было бы и больше аргументов привести против сильной этики и в пользу логики. Тот факт, что Вы реализуете себя в гуманитарной (этической ) сфере может накладывать отпечаток на то, что вы себя видите этиком и другие тоже готовы видеть Вас этиком. Вот так я пока рассуждаю на основании имеющихмя у меня данных.
Скажите, пожалуйста, как Вы чувствуете себя в ситуациях, когда человек плачет и сильно расстроен? Были ли у вас такие ситуации и как Вы себя чувствовали, что говорили или делали?
Приведите для примера Ваши стихи - одно стихотворение, например, которое Вам особенно близко. Я не типирую по текстам, но, думаю, что это может быть интересно.
Отвечу сразу и на предыдущий ваш комментарий касательно подтипа ТПЭ. Определить однозначно очень сложно, потому что описания довольно поверхностны, можно трактовать с разных позиций как за, так и против той или иной версии, а гадать я не хочу...
Что касается непосредственно этого сообщения, то проясню по поводу ЧЭ. Мне с некоторых пор стало просто лень выдавать какую-либо реакцию по этому аспекту. То, что я НАМЕРЕННО сдерживаю свои эмоции - это верно. Правда, когда я говорил, что меня удивляют реакции на мои слова, я подразумевал реакцию конкретного человека, с которым общаюсь бОльшую часть времени (очень вероятно, что Гюго).
Когда человек плачет или сильно расстроен, меня это чаще раздражает или напрягает. Ситуация воспринимается как что-то вроде: "Блин, ну нормально же сидели, какого чёрта...". Я хочу это прекратить. Даже некоторое отвращение к плачущему человеку может появиться. Иногда я могу начать такому человеку грубить или пытаться как-то его одёрнуть, чтобы он прекратил... Словом, точно сказать сложно, но как мог, я это описал.
Одно стихотворение выбрать сложно, поэтому, с вашего позволения, добавлю всё же несколько (они у меня небольшие):
***
картина самого себя
давно мне кажется печальной.
экран, бессмысленно рябя,
модерно освещает спальню,
а заунывный скрипок вой
играет позднего шопена -
и в какафонии такой
яснее осознанье плена,
где комната, как белый шум,
сама себя глотает жадно,
сворачивая бедный ум
в спираль космического ада,
рожденного во мне на миг,
чтоб воссоздать начало мира,
где всепрощающий старик
твердит: все в жизни поправимо.
***
неужели не я вдруг войду, отодвинув при входе
нераскрывшийся зонт, что как год уже с лишним не в моде,
и прихожую вдоль обойдя, упокоюсь на кресле,
так взглянув ей в глаза, будто это и есть мое место.
неужели не я напишу целый цикл из писем,
где раскрытый пейзаж до пределов своих живописен.
и где каждое слово - за гранью чужих восприятий -
станет ей утешеньем в любом одиноком закате.
неужели не я расскажу ей о том, что у моря
исцеляется время и всякая память о горе
кормит солнце, которое больше уже не родится,
неужели не я буду тем, с кем ей мир этот снится.
***
когда осознаешь свое родство -
пусть шаткое - и с прочим человечьим,
то видишь, что от вируса его
ни время, ни дистанция не лечит.
зарывшись навсегда в своей глуши,
впустив одну - для утреннего кофе, -
сиди не вылезая и пиши,
с презрением вытачивая строфы.
лишь изредка вставай из-за стола,
прислушиваясь к шорохам задверным.
заметь одной, что прежде и она
была такой же частью этой скверны.
небрежно сплюнь и выйди на балкон,
взгляни на просыпающийся город.
и поблагодари, что их закон
недейственен за гранью этой шторы.
***
и все, что было сказано тобой,
растает над чернеющей невой
в какое-то из двух солнцестояний.
и не убережет от бытия
туман, в котором снова ты и я,
и город, предназначенный к закланию.
оно навалится, возникнув из трущоб
сквозною тенью. подвесной подъездный гроб
начнет вновь межэтажное движение.
кислотный свет полночных автострад
погаснет. и железный петроград
воскреснет для грядущих поколений.
а мы останемся средь хаоса времен
обнявшимся клубком меж двух колонн,
статично порождая бесконечность.
и всадник снова встанет на дыбы,
лишенный хоть какой иной судьбы
и проклинающий былого скоротечность.